Про любовь и сандальки.
Можно вызубрить пару апокрифов ветхих Библий,
Козыряя ятями к месту или не к месту.
Всё хотят, чтобы их любили. Ещё любили.
Не готовых на смерть за сомнительный шанс воскреснуть.
На Голгофу в итоге пришлось добираться пешим.
И верёвки, наверное, были не от Сваровски.
Получается, он неухоженный, неуспешный?
И чего он добился - икон, куличей и воска?
Лей на сердце кагор, говори без конца про святость,
Про грехи, про посты, про традиции христианства.
Он мог праздновать тридцать четвёртый и тридцать пятый
Во дворце у Пилата. Веселье. Маца и танцы.
И никто не сжигал бы язычников, ересь, страны,
О колено большой любви не ломали б копья.
Вот обидно слегка за величие Ватикана,
Хотя папа пошёл бы, к примеру, работать в хоспис.
Я один очень старый бог, воспитавший сына.
Говорил одеваться - а он всё ходил без шапки.
Говорил обуваться - он шлепал, дурак, босыми.
Я смотрел, как он рос. Он смеялся: "Да ладно, папка.
Не бывает плохих людей и плохих народов.
Что случится со мной, если я расскажу им правду?
Мне не надо рабов - я хочу обнимать свободных,
Мне не надо трибун - я могу говорить на равных".
Мой наивный ребёнок, Иешуа мой Га-ноцри.
Посмотри, я сажаю осины у двери рая.
Я по-прежнему хлеб делю на десятки порций,
Но никто не берет. Они думают, я караю.
Мне не очень понятно, как мог я остаться добрым.
Человеконелюбию учат крестом и плетью.
Если это подобие - в пекло таких подобий.
Если дети - скажи, ну зачем мне такие дети.
Крах иллюзий всегда незаметней, чем крах империй.
Уцелевшим от менторских граблей готовят вилы.
Сонмы ангелов с острых лопаток сбивают перья,
А внизу говорят: "Вот ведь снега-то навалило".
Если будешь ходить по песку - наполняй пиалу,
Пей матэ и зелёный чай. Пусть слетятся чайки.
Моисея найдёшь - передай, что его заждались.
Да, и если пойдёшь по воде, то надень сандальки.
Резная Свирель
